Кровавые сауны в тумане амнезии: финские сказки и быль президента Стубба. Часть 1

18 февраля - iatochka.news, 13:05. Новый президент Финляндии вспомнил об «опыте стычек с Россией», сравнив опыт своего государства с историей «незалежной». О том, откуда вообще взялась государственность Финляндии, кто устраивал финнам геноцид и почему до XIX века эта территория была «дикими землями», читайте в материале «Точки».

Фото: pxhere.com

Новый президент Финляндии Александр Стубб, тесно связанный с Вашингтоном и Лондоном, поделился на днях своим видением будущего Украины и прошлого Финляндии. В частности, Стубб заявил:

«Я согласен с генеральным секретарем НАТО в том, что путь к миру лежит через поле битвы. Я думаю, что сейчас Украине нужны финансы. Им нужно оружие и боеприпасы. Чего бы это ни стоило, мы должны помочь Украине. Мы продолжим помогать Украине. И, конечно, вы можете спросить, почему. Причина в том, что у нас в исторической памяти много стычек с Россией. Так что у нас очень похожий опыт с украинцами. Мы можем идентифицировать себя с трагедией, которая происходит прямо сейчас».

И если в словах про Украину и всенепременную помощь ей от президента страны, входящей в Североатлантический альянс, в общем-то ничего удивительного нет, то вот намеки на «трагическое прошлое» Финляндии стоит рассмотреть подробнее. Где, как и с кем на самом деле имели место быть у этого государства «стычки», кто был их инициатором и как это все для Финляндии закончилось.

Между Новгородом и шведами

Начать здесь стоит, собственно, с финских государственности и суверенитета, которых, как и соседних, прибалтийских, долгое время попросту не было. Примерно в XI-XII веках на эти территории с их родоплеменными общинами обращают внимание шведы, которые хаживают туда то ли в «экспедиции», как говорит нам современная историческая наука, то ли просто в «крестовые походы», дабы радикально христианизировать тамошнюю языческую, простите, «чухонь».

Параллельно, в XII веке с востока начинает активную экспансию Новгородская Республика. Но новгородцы в основном работают с карельскими племенами и работают, нужно сказать, значительно мягче, чем «европейские цивилизаторы». Не устраивают насильственных актов крещения в православие, облагают весьма символической данью, да и вообще предпочитают вместо дани и принуждения развивать торговлю и бартер.

Что, в общем, логично, потому что в карелах новгородцы видят отличных проводников, разведчиков и промысловиков-охотников, с которыми куда выгоднее дружить и всячески сотрудничать, чем их к чему-то насильно принуждать.

А вот шведы с запада ведут принципиально иную стратегию силовой экспансии, и прут через финские территории аккурат в Карелию крестовыми походами. Где логичным образом в 1240 году сталкивается с Александром Невским и, что называется, «получают по щам».

В этой истории с Невской битвой есть одна очень показательная легенда, о которой, в отличие от истории самого сражения, знают не все. Это легенда о старосте племени ижора (финно-балтийском) Пелгусии. Который, во-первых, на момент описываемых событий был вполне себе язычником. А во-вторых, сам пошел к Александру Невскому и сказал ему следующее:

«…увидав силу ратных, иде против князя Александра, да скажет ему станы: обрете бо их…».

Сила ратных – это, собственно, и были шведы. И по некоторым данным, именно люди Пелгусия обеспечили Александра Ярославича необходимыми разведданными, чтобы устроить шведам на Неве тотальный разгром.

По итогам этой победы Невский, согласно легенде, подарил свой меч ижорскому старосте. А тот позже не просто крестился, а был еще и канонизирован. А при жизни стал по договорённости с Новгородом, фактически, главным пограничником в устье Невы на морских границах.

Шведы, между тем, сосредоточились на финских и прибалтийских территориях. Которые постепенно становится шведским приграничьем с ключевыми форпостами. Такими, как замки Турку и Хяме, а также Выборгский замок, построенный шведами на месте снесенной ими финской крепости в 1293 году.

Вялотекущие военные действия между шведами и Новгородской Республикой все эти годы продолжались. В 1322 году князь Юрий III Данилович идет на Выборг, взять город у князя не получается, но шведов он там положил немало.

Опасаясь, что те ответят, князь строит в устье Невы крепость Орешек. Но туда вместо войска пришли шведские послы.

В итоге первое официальное разграничение территорий и сфер влияния между Швецией и Новгородской Русью осуществляется в рамках Ореховского мирного договора от 12 августа 1323 года. И важно здесь то, что во всех этих сюжетах финны не фигурируют в качестве политического субъекта вообще никак.

Шведская Финляндия

Не фигурировали они долгое время и в дальнейший период так называемой «шведской Финляндии», который продлился аккурат до 1809 года. Но здесь тоже нужно сделать несколько ремарок. Во-первых, примерно до XVI века и периода правления Густава Васы, Швеция была государством с крайне слабой центральной властью. Доминирующую роль в государственном управлении играли богатые дворяне. Которые периодически норовили не только свергнуть неугодного им монарха, но и назначить своего, подконтрольного.

Что касается финских территорий, то по факту, они были поделены шведскими аристократами на ленные владения. Где те делали вообще все, что хотели. Потому, что и от Стокгольма далеко, и власть аристократии в своих угодьях была абсолютной.

Именно в этот период на финское население начинает распространяться шведский уклад государственного управления, законодательство, социальная и политическая иерархия. Язык госуправления остается шведским. Более того, финским аристократам долгое время было не позволено занимать в Финляндии государственных должностей.

При этом, собственно, финское население живет в «своей атмосфере», со своими обычаями, традициями и языком, по минимуму соприкасаясь с шведским руководством. Но все начинает меняться с приходом уже упомянутого выше Густава Васы.

С одной стороны, в Швеции происходит централизация власти с колонизацией малонаселенных или вообще не населенных территорий северной Финляндии. Параллельно в Швецию приходит Реформация. Которую и финны воспринимают абсолютно спокойно. Ну, потому что на момент XVI века у них еще сохранились выраженные языческие элементы в культуре. Поэтому простонародье особо не разбиралось, что там в действительности поменялось в этом «аристократическом христианстве».

Однако важно, что именно в этом время (1542 год) финны наконец-то получают от Микаэля Агриколы букварь и национальную письменность. И единого шведского наместника, сына Васы Юхана. А северные финские территории по уложениям шведского монарха теперь принадлежат непосредственно короне, а не феодалам.

В итоге борьбы между наследниками Густава Васы, Юхан стал шведским королем. И решил повоевать с Русью в рамках своей «великой восточной программы», целью которой было отрезать Русь от Балтийского и Белого морей. Программа, несмотря на череду военных столкновений, выполнена не была.

Но Финляндия из всей этой истории вышла с определёнными преференциями. В 1581 году эти территории стали Великим княжеством в составе шведского королевства. И вот с того периода можно зафиксировать первые «кровавые стычки» с массовыми убийствами финнов. Только стычки эти были со шведами.

Дубинная война и «кровавые бани»

В 1592 году Юхан III умер. И в Швеции снова назрел раскол по линии монархия-аристократия. Сторонники централизованной власти выступали за герцога Карла Сёдерманландского из династии Васа. Сторонники дворянской вольницы – за короля польского и великого князя литовского Сигизмунда III. Потому, что он банально был далеко от Стокгольма и дел до внутренней политики Швеции ему не было.

В Финляндии шведским администратором в это время был штатгальтер Клас Флеминг, приверженец как раз аристократической вольницы. И он последовательно вел Финляндию к отделению от Швеции. Но вот незадача, финское население было против и топило за монархию. Память об «отбитых» на всю голову самовластных аристократах, которые в своих финских ленах делали все, что хотели, была еще свежа.

Параллельно шла еще и Русско-шведская война 1590—1595 годов, в рамках которой Россия вернула себя ранее захваченные у нее в ходе Ливонской войны территории. Бремя и этой войны с обеспечением шведской армии легло на плечи финнов.

В итоге, от такой «веселой жизни» финны восстали. Но восстали не с целью отделения от Швеции, а наоборот. Чтобы вернуться под покровительство монархии. Флеминг в итоге восстание жесточайшим образом подавил, руководителей его казнил, но и сам внезапно умер.

Ну, а дальше на территорию Финского княжества пришел уже Карл и прошелся по этим землям «огнем и мечом», вырезая все намеки на поддержку Сигизмунда. Эти акты геноцида в историю вошли, как Выборгская кровавая баня, Кальмарская кровавая баня и самая массовая и демонстративная Абоская кровавая баня.

Не вдаваясь в подробности этих мероприятий, дабы не шокировать читателя, скажем только, что обезглавливание дворян с весьма нетривиальным последующим использованием их голов – было в этих процессах одной из самых стандартных процедур. Многие лидеры из числа финских сторонников Сигизмунда могли рассчитывать на всю европейскую изобретательность в деле медленного лишения жизни.

Вполне понятно, что Финляндия с этого момента была максимально плотно интегрирована в шведское государство. Фактически она стала жить в рамках единой шведской системы государственного управления. И, естественно, ни о какой субъектности этих территорий не могло быть и речи.

«Лев Европы» и начало конца

В начале XVII века королем Швеции становится личность поистине легендарная, Густав II Адольф, которого именовали не иначе, как «Королем-героем» и «Львом Европы». При нем финны уже на регулярной основе начинают служить в шведской армии, а армия эта становится одной из лучших в мире.

У этого монарха получается сделать то, что не получилось у Юхана III: отрезать Россию от Балтики и заключить невыгодный и во многом болезненный для России Столбовский мирный договор. По которому наша страна уступала шведам Корельский уезд. Что характерно, карелы оттуда в какой-то момент попросту ушли вглубь русских территорий, поскольку не без оснований боялись того, что шведы с финнами их попросту вырежут. Это, к слову, об уже современном финском историческом мифе про то, что с карельскими этносами они всегда были «братскими народами» и неизменно рады видеть их в своей «большой, дружной северной семье».

Швеция, при этом, играет немаловажную роль и в Тридцатилетней войне. Вот только триумфальное шествие и победы привели к экономическому истощению государства. И снова к усилению роли аристократии, а точнее даже этакой средневековой «олигархии». С которой в итоге покончил в конце XVIII века только Густав III, для чего ему пришлось совершить два «монархических государственных переворота».

И вплоть до начала XIX века в политике Швеции имели место лишь проблески надежды на восстановление. Финляндия же все эти годы все больше и больше становилась частью Швеции по языку, ментальности и культуре. Но парадоксальным образом именно в этот период в Финляндии начинают назревать сепаратистские, а потом и пророссийские настроения.

Последняя русско-шведская

Что характерно, с Россией о помощи в обретении независимости Финляндии снова договариваются шведы. К Екатерине II с планом о независимости финнов от Швеции едет генерал Ян Андерс Егергорн. Императрица, впрочем, на активные действия не согласилась.

Но уже в 1808 году русские войска в рамках очередной русско-шведской войны покорили территории Финляндии. Случилось это потому, что Швеция не присоединилась к России и Франции в континентальной блокаде Британии. А король Швеции Густав IV Адольф еще и публично нахамил русскому Императору, вернув тому пожалованный ранее орден Андрея Первозванного с заявлением, что для него «унизительно носить тот же орден, что и Бонапарт».

И, к слову, это действительно был весомый повод к войне, поскольку орден Андрея Первозванного был на тот момент высшей наградой в Российской Империи.

Война эта, кстати, интересна сама по себе, поскольку привнесла в саму логику военных действий ряд новшеств. Это была война в первую очередь малыми группами, часто – на лыжах, и с крайне важной ролью партизанского движения. К тому же легкой для России она не стала, шведы на определенном этапе даже умудрились перейти в контрнаступление.

О ходе этой кампании максимально интересно и доступно написал журналист и писатель Евгений Норин в статье «Незнаменитый поход. Война за Финляндию, 1808-1809», которая есть в открытом доступе и с которой мы рекомендуем ознакомиться.

И один момент в материале Норина стоит отметить особо. Многих русских солдат и офицеров во время той войны поразило состояние территории, на которую они вошли. Это были натуральные дикие земли с дремучим населением, разбросанным по хуторам, а многие финские города по русским меркам выглядели, как банальные деревни. Что, в общем-то, характеризует отношение Швеции к своим финским провинциям.

Так или иначе, но кампания эта закончилась обнародованием манифеста Александра I, в котором говорилось:

«Страну сию, оружием Нашим таким образом покоренную, Мы присоединяем отныне навсегда к Российской империи, и вследствие того повелели Мы принять от обывателей ее присягу на верность престолу Нашему».

При этом, что важно, с интеграцией Финляндии в Российскую Империю, последняя получает права широчайшей автономии. Фактически отдельное, суверенное законодательство, которое распространяется на подданных Великого княжества Финляндского. Не тронут был даже григорианский календарь, по которому жили финны. Более того, только в 1827 году в Финляндском княжестве было разрешено принимать на государственную службу лиц православного вероисповедания, приобретших права финляндского гражданства. То есть, только через 20 лет после вхождения этого самого княжества в состав православной Российской Империи.

Что в итоге

Уже этот краткий экскурс показывает, что господин Стубб, рассуждая о «стычках с Россией» Финляндии, несколько путается то ли в истории, то ли в географии. Последнее, впрочем, весьма возможно ровно потому, что господин Стубб – швед. По крайней мере, по отцу. И вот с Швецией, как с государством, в том числе и на финских территориях – у страны Суоми действительно очень интересное и бурное прошлое. Видимо, господин Стубб просто пока еще не разобрался, президентом какой именно страны он стал. Впрочем, в аналогиях с «незалежной» он все же отчасти прав. Финляндия, как и Украина – это страны, у которых в анамнезе иллюзорная государственность. Потому, что по факту, до XX века о таких «государствах» никто не то, что не знал, но и помыслить не мог.

Александр Стубб / Фото: Pr Scr youtube.com / Martens Centre

Что же до финнов, повторим: говорить о стычках им стоит касательно Швеции. Более того, шведы считали эту территорию настолько своей, что даже сепаратистские настроения там инспирировались именно шведской, а не финской аристократией. Правда, когда наступало время картельных операций, головы летели что у местных шведов, что у финнов.

Впрочем, очень может быть, что нынешний глава Финляндии, говоря о «стычках с Россией» имеет в виду более поздний период русско-финских отношений. О котором речь пойдет в следующей части этого материала. Как говорится, не переключайтесь.

Ранее «Точка» писала, почему нового президента Финляндии можно считать оккупационным правителем.

Подготовил Александр Чаусов, публицист, кандидат исторических наук

Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ