Власти Тайваня вспомнили о территориальных претензиях Китая к России давностью в несколько сотен лет. И требуют от Пекина поднять вопрос возврата «исконных китайских сибирских земель».
Президент Тайваня Лай Цындэ заявил, что если Китаю нужен «возврат территорий», то пусть это будет не Тайвань, а земли отошедшие России по Айгунскому мирному договору 1858 года. Между тем, все территориальные споры между Москвой и Пекином были разрешены в 2001-2005 годах, но в китайском обществе есть несогласные с такой точкой зрения. О том, кому адресованы слова тайваньского лидера, как отреагировала на них Москва и какова история мирных договоров между Россией и Китаем, читайте в новом материале цикла «ТОЧКА в истории».
«Дорогой Тайвань» нашел время и место
В начале сентября 2024 года руководство Тайваня внезапно решило вспомнить историю российско-китайских отношений. Президент частично признанной Китайской Республики (не путать с КНР) Лай Цындэ в интервью, которое цитирует Reuters заявил:
«Китай хочет аннексировать Тайвань не ради территориальной целостности… Если это ради территориальной целостности, почему бы не вернуть оккупированные Россией земли, которые были подписаны по Айгунскому договору? Айгунский договор, подписанный во времена Цин, — вы можете просить Россию (вернуть землю), но не делаете этого… Китай хочет своими замыслами в отношении Тайваня изменить основанный на правилах международный порядок».
Российская сторона в лице спецпредставителя Министерства иностранных дел Марии Захаровой отреагировала на этот смелый исторический экскурс. По словам российского дипломата,
«Мнения отдельных маргинальных политиков, обуреваемых реваншистскими синдромами, могут интересовать кого угодно, только не нас. Так что подстрекаемый американцами к сепаратизму Лай может “лаять” сколько угодно».
При этом, по словам Марии Захаровой, Россия и КНР еще в 2001 году подписали договор о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве, где все взаимные территориальные претензии стран друг к другу были окончательно сняты.
К слову, в рамках этого договора, в процессе демаркации границы в 2005 году Россия передала Китаю территории площадью 337 квадратных километров. Но в данном случае, речь идет о куда более старых договоренностях образца 1858 года. Хотя, началась эта история еще раньше, с Нерчинского договора от 1689 года.
Война за дань и пушнину
Еще в середине XII века российские казаки и промысловики активно продвигались на Юго-Восток Сибири. Основным стимулом было постепенное истощение пушнины в уже освоенных и колонизированных сибирских областях. Но территории севернее Манчужрии и народы, там проживавшие, уже платили Китаю дань. Так интересы Русского царства столкнулись с интересами Империи Цин.
Фактически всю вторую половину XVII в регионе проходили регулярные приграничные стычки между русскими казаками и маньчжурской регулярной армией. Одним из основных театров военных действий был Албазинский острог. Который то отбивался от китайцев, то ими сжигался.
При этом, в октябре 1686 года между Россией и Китаем было заключено некое перемирие. Которое в итоге не соблюдалось, поскольку китайские войска несколько раз выжигали посевы вокруг Албазина, дабы лишить российский гарнизон продовольствия. В январе-марте 1686 года имела место еще одна крупная стычка, но уже около Селенгинского острога. Китайцы призвали на помощь монголов, русские – бурятов. И победа осталась за Россией.
В 1689 году в Нерчинск прибыла делегация во главе с наместником Сибири и полномочным послом Федором Алексеевичем Головиным, дабы попытаться заключить более долгосрочный и прочный договор с Китаем. Что интересно, в китайской делегации в качестве советников выступали монахи-иезуиты. Которые и учили китайских чиновников и военных, как оказывать на российскую сторону психологическое давление.
В итоге Нерчинский договор оказался не то, чтобы выгодным для российской стороны, по нему Россия уступала Китаю часть территорий по Амуру. Впрочем, в самой России восточное направление политики тогда было не то, чтобы в приоритете. В том же 1689 году царь Петр Алексеевич первый год, как начал самостоятельно править. До этого регентские функции при нем осуществляла его старшая сестра София Алексеевна. Персонаж весьма непростой. Скажем здесь только, что у Петра были куда более насущные внутренние проблемы, чем границы с очень далеким Китаем и вассальные клятвы народов не менее далекой Южной Сибири.
«Неравный» договор
Однако по прошествии пары сотен лет Россия вернулась к вопросу границ с Китаем. И вот здесь речь идет уже про пресловутый Айгунский договор 1858 года. В это время Империя Цин переживала серию затяжных и глубочайших кризисов. Китай уже стал колонией, которую принудили к такому статусу методами «дипломатии канонерок» и опиумных войн. При этом, китайские территории европейскими державами, в первую очередь Британией, рассматривались как полноценный плацдарм. Плацдарм для возможной экспансии в Сибирь.
В этих условиях Российская Империя договорилась с Китаем о том, что левый берег Амура от реки Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения Уссури в Амур до моря оставался в общем владении впредь до определения границы. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури было разрешено только российским и маньчжурским судам и запрещено всем остальным.
По мнению российских историков, сделано это было даже не для того, чтобы забрать у Китая территории, а для максимального ограничения наших тогдашних «западных партнеров» в этом регионе.
Границы впоследствии были уточнены уже Пекинским договором. По сути, Китай пошел на территориальные уступки еще раз. Но самое главное, что и сейчас в китайской историографии есть мнение, и достаточно широко распространенное, что два этих договора были «нервными». И подписаны китайской стороной под давлением.
Так что для определенных кругов, как минимум, в научном сообществе КНР, это до сих пор достаточно болезненная тема. И вот на неё как раз и напирает президент Тайваня Лай Цындэ.
Что в итоге?
Понятно, что все территориальные претензии между Москвой и Пекином урегулированы уже 20 лет назад. Более того, это урегулирование послужило очень важным шагом к сближению и стратегическому партнерству двух государств, плоды которого мы наблюдаем и сейчас.
При этом в Пекине остается проблема «одного Китая», то есть урегулирования вопроса Тайваня. Который не просто стал этакой «сепаратистской территорией», но и одним из западных, сейчас американским, плацдармом и тоже живет в «мире, основанном на правилах».
Понятным образом власти в Тайбэе не питают никаких теплых чувств к Пекину, да и к Москве. Стоит напомнить, что Тайвань закрыл нам поставки компьютерных чипов в рамках присоединения к западным санкциям. Что создало определенные проблемы России в сфере компьютерных технологий. Впрочем, постепенно наша страна учится делать свою отечественную электронику.
С другой стороны, этот экскурс в историю от тайваньского президента в большей степени рассчитан не на реакцию России, а на ультра-патриотические круги Китая. И если не на раскол, то на определенные брожения уже в китайском обществе. Однако, думается, добиться даже публичного академического обсуждения правомочности Айгунского договора сейчас у Тайваня не получится. Слишком уж давняя и узкая тема. К тому же, разрешенная на основе соглашений 2001-2005 годов.
Ранее «Точка» сообщала о том, что альянс России с Китаем поможет обеспечить ледоколами Севморпуть и противостоять в Арктике Штатам.
Запад фальсифицировал историю много десятилетий. Теперь мы пожинаем плоды. Цветные революции, русофобия, коричневая чума на Украине. И вот мир вновь стоит на пороге Третьей мировой. Цикл материалов публициста, кандидата исторических наук Александра Чаусова в рамках проекта «ТОЧКА в истории» расставит правильные акценты и освежит память.
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
