Европейская организация ядерных исследований (ЦЕРН) передала все российские проекты другим странам. Сотрудничество с Россией закончено. У кого от этого возникнет больше проблем – дискуссионный вопрос.
ЦЕРН в середине пятидесятых годов прошлого века был нейтральной и всеобщей площадкой для научных изысканий в области физики. С которой полноценно работали ученые в том числе и из СССР. Теперь этому сотрудничеству окончательно пришел конец, русских ученых отсекли от «большой науки». И это не только проблема, но и вызов. О том, какие альтернативные проекты уже создает в данной сфере наша страна и почему Владимир Путин уверенно заявляет о мировом лидерстве России в сфере атомных исследований и энергетики – в материале «Точки».
«Отлучение» от ЦЕРН
Официальный представитель Европейской организации по ядерным исследованиям (ЦЕРН) Арно Марсолье заявил:
«Передача проектов российских институтов в организации институтам других стран в рамках подготовки к прекращению сотрудничества с Россией 30 ноября завершена».
Иными словами, ЦЕРН под давлением западных государств политизировал фундаментальную науку и фактически присоединился к санкциям. Отрезав около пятисот российских ученых от передовых проектов в области физики элементарных частиц и электронных технологий.
Как утверждают сами ученые, большинство из этих проектов и наработок попадут к американским специалистам. Но даже без этого западные эксперты оценивают «отлучение» России от ЦЕРН и от большого адронного коллайдера, как серьезный удар по российской фундаментальной науке. А то и вовсе как тотальную российскую «научную изоляцию».
И да, в нынешнее решение руководства ЦЕРН – это большая проблема для России. Но все же не фатальная. Хотя первый вопрос, который возникает сейчас: что мы так долго и так массово делали в этой организации и почему не «подстраховались» заранее?
А ведь была нейтральной
Вообще ЦЕРН примерно в том виде, в котором мы знаем его сейчас, появился в 1954 году на границе Швейцарии и Франции как международное сообщество ученых-физиков в принципиально нейтральном, аполитичном статусе.
И, нужно сказать, что статус этот был не только «на бумаге», поскольку уже в 1955 году советские ученые с ЦЕРНом вполне себе сотрудничали. В 1968-1975 году началась систематическая работа и проведение совместных экспериментов. Кстати, на базе отечественного Серпуховского ускорителя. А первым советским учреждением, которое стало работать с европейским объединением физиков, стал Объединенный институт ядерных исследований в Дубне.
В 1991 году Россия получила официальный статус наблюдателя в ЦЕРН, в 1996-м – присоединилась к проекту строительства Большого адронного коллайдера (БАК). Одна из тех вещей, без которых коллайдер в принципе не может работать – это уникальные дипольные магниты. Они были разработаны в НИИ ядерной физики им. Г.И. Будкера в Новосибирске, а потом и произведены в России. На начало нулевых их создание обошлось нашей стране во что-то около 90 миллионов швейцарских франков.
Еще одна российская технология – это калориметры, которые фиксируют тепловые показатели экспериментов, проводимых в БАК. Да и в целом Россия с самого начала участвовала во всех крупнейших проектах ЦЕРН. И не только в сфере ядерной физики.
Помимо этой дисциплины, Европейская организация по ядерным исследованиям стала еще и своеобразной площадкой для прорывных технологий в информационной сфере. Речь идет в первую очередь о так называемой системе грид-вычислений ЦЕРН. Это распределенная система, которая позволяет фиксировать и анализировать все данные, полученные в ходе экспериментов, которые проводятся в коллайдере и не только. Нюанс в том, что Россия поучаствовала в создании грид-инфраструктуры первого и второго уровней (нулевой уровень – это, собственно, вычислительные мощности самого ЦЕРН).
В общем, роль нашей страны в работе этого объединения всегда была весомой, а где-то и просто безальтернативной. Ровно это позволяет президенту НИЦ «Курчатовский институт» Михаилу Ковальчуку в интервью «Известиям» говорить о том, что
«Мы (Россия) интеллектуальный донор, и фактически все эти проекты были запущены благодаря приходу российских ученых на Запад, в Европу, мы были и одним из крупнейших финансовых доноров. Поэтому пусть они думают о том, какие последствия теперь у них будут от нашего ухода».
«Нейтралитет» по-европейски?
Впрочем, странности с интеграцией в «мировое научное сообщество» у нашей страны с Европейской физической организацией начались еще задолго до Украины. В 2012 году Россия подала заявку на вступление в ЦЕРН в качестве ассоциированного участника. И заявка эта «зависла». При том, судя по всему, без шансов на успех, поскольку уже в 2018 году нашей страной была отозвана.
Тем не менее, до марта 2022-го Россия оставалась в организации на правах наблюдателя, пока ЦЕРН не аннулировал этот статус. А в декабре 2023-го организация объявила, что прекращает сотрудничество с российскими учеными 30 ноября 2024 года.
К слову, примерно в то же время к западным санкциям присоединилась и «принципиально нейтральная» Швейцария, по причине нейтральности которой, она и была в свое время выбрана местом для создания там Европейской организации по ядерным исследованиям.
Правда, и в случае с «разрывом сотрудничества» ЦЕРН с российскими учеными, есть свои нюансы. Например, о шестиста ученых из Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне, которые работают с Европейской организацией, Арно Марсолье как-то загадочно умалчивает.
И тут вопрос уже в том, будут ли российские специалисты из института в Дубне в ближайшее время продолжать это сотрудничество? Ведь в России очень скоро появятся свои установки, на которых можно будет вести аналогичные исследования.
Наш ответ ЦЕРНу
В первую очередь речь идет про проект «СКИФ», он же Сибирский кольцевой источник фотонов, который строится сейчас в наукограде Кольцово под Новосибирском и находится в завершающей стадии. По мнению научного сообщества, у этого комплекса вообще нет аналогов в мире.
Во-вторых, в той же Дубне на базе ОИЯИ завершается постройка проекта NICA. По сути, «коллайдер-лайт». При этом, делается он на базе еще советских наработок, то есть, на очень прочном фундаментальном основании. По показателям мощности и плотности плазмы NICA превосходит БАК, хотя, стоит отметить, что эти комплексы все же решают не тождественные задачи.
Ну, и в целом, 26 сентября 2024 года, когда стало известно о том, что российские ученые в ЦЕРНе «больше не нужны», президент страны Владимир Путин анонсировал национальный проект «Новые атомные и энергетические технологии».
«В рамках этого нацпроекта будут поставлены амбициозные задачи, а именно — закрепить мировое лидерство России в атомной сфере», – заявил глава государства.
И это только отечественные проекты, без учета международных инициатив. Например, в рамках сотрудничества с Китаем или Индией, с которой работает все тот же ОИЯИ, претендующий, судя по всему, на статус «российского ЦЕРНа».
Что в итоге?
Понятно, что нынешняя ситуация с ЦЕРН ни разу не радостная и действительно создает трудности для российских фундаментальных исследований. Однако, она и не фатальна, как пишут в западной прессе. Ни о какой стагнации российских исследований в области физики или информационных технологий речи не идет в принципе. Нынешнее положение можно оценить, как еще один вызов и игру в «двойные стандарты» со стороны западного сообщества. С одной стороны, у них наука вне политики, с другой – только тогда вне политики, когда дело не касается России.
У нашей страны достаточно своих мощностей и опыта, чтобы проводить свои исследования. Более того, есть и иные, помимо Запада, мировые научные центры, у которых хватает и интеллектуальных, и материальных ресурсов, чтобы полноценно сотрудничать с нашей страной. А вот как будет продвигаться дальнейшая работа ЦЕРН, для которой Россия действительно была интеллектуальным и финансовым донором – это уже вопрос к тем, кто в Европейском объединении принимал это политическое решение.
Ранее «Точка» сообщала о том, что Владимир Путин предложил ограничить продажи урана, титана и никеля на Запад.
Подготовил Александр Чаусов
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ