Словацкий премьер предложил увековечить память советского маршала Конева. Для Словакии это может быть напоминанием об очень непростой роли этой страны в годы Великой Отечественной, где в итоге словаки оказались на правильной стороне истории.
В Словакии возникла идея увековечить память маршала Конева, который принимал участие в освобождении этой страны от немецких фашистов. Несмотря на то, что Словакия была не просто в числе «стран Оси», а находилась под прямым протекторатом Рейха с 1939 года, там все действительно было неоднозначно, вплоть до национального восстания против гитлеровцев в 1944-м. О том, как Словакия сначала «дружила» с Германией, а потом противостояла ей, и почему в этой стране по примеру других восточноевропейских государств сейчас не чествуют фашистов, читайте в материале ИА «Точка».
Фицо вступился за Конева
Премьер-министр Словакии Роберт Фицо в эфире национального телеканала STVR предложил увековечить память маршала советских войск Ивана Конева, который командовал в Карпатско-Дуклинской наступательной операцией, сыгравшей свою роль в освобождении Словакии от нацистов.
Как подчеркнул Фицо, «почему бы такой человек не мог иметь в Словакии памятную доску? Почему бы он не мог иметь какой-то, возможно, памятник?».
Стоит отметить, что в Восточной Европе уже много лет популярна прямо противоположная тенденция: снос памятников в честь советских воинов-освободителей. Монумент тому же Коневу в чешской Праге демонтировали в 2020 году. Местные власти связали эти действия с «ведущей ролью маршала Конев в подавлении «пражской весны» и венгерского восстания.
Хотя, понятным образом, памятник был поставлен советскому военному деятелю именно за заслуги в освобождении Чехии вообще и Праги в частности в годы Великой Отечественной. Но применительно что к Чехии, что к Словакии, даже это освобождение является очень нерадостным напоминанием о том, на чьей стороне эти государства были в период с 1939 по 1945 годы.
Впрочем, стоит сказать, что непосредственно со Словакией все действительно «не так однозначно» в самом прямом смысле этого слова, и роль того же Конева, а затем и маршала Малиновского (если уж до конца следовать логике исторического процесса) именно в деле национального освобождения Словакии от нацизма бесспорна.
Ушли от Чехии, легли под Гитлера
Начать здесь стоит с того, что Словакия начала процесс выхода из состава Чехословакии через признание широкой автономии еще в 1938 году. При этом, процесс этот был подкреплен поддержкой Германии. В самой же стране лидером движения за отделение стал Йозеф Тисо, католический священник-националист, на момент конца тридцатых лидер Глинковой словацкой народной партии (ГСНП) и премьер-министр.
В 1939 году после оккупации Германией Чехии, словаки провозгласили независимость. При этом в новообразованной стране оставались еще войска, лояльные Праге. Им, что удивительно, удалось на какое-то время свергнуть словацкое правительство, а Тисо вынужден был бежать в Берлин. Где 13 марта 1939 года его официально принял Адольф Гитлер и потребовал объявления полной и окончательной независимости страны, а также перехода «под защиту» Третьего рейха. В общем, с этого момента Словакия официально стала «клиентским» государством гитлеровской Германии.
Однако, несмотря на то, что Тисо еще в январе 1939 года отменил в Словакии все политические партии, кроме ГСНП, Партии немцев Словакии и Объединенной венгерской партии, которые все являлись политическими образованиями националистического толка, оппозиция там оставалась.
Более того, на уровне населения в целом к Германии у словаков было недоверчивое отношение. Потому что национализм, конечно, «роднит». Но нюанс в том, что в идеологии германского нацизма все славяне занимали низшие ступени в «расовой иерархии». То есть, понятно, что «хуже всех», по мнению нацистов, были евреи, а вот славяне и цыгане были прямо сразу после них в очереди на аннигиляцию.
Это, в общем-то, стало одной из причин, почему Словакия не была надежным союзником Германии. Про эту ненадежность, а особенно в контексте продвижения на Восток, все прекрасно понимали и немцы, которые не доверяли важных задач словацкой армии. В основном словаков либо кидали на «мясные штурмы», когда выхода уж совсем не было, либо ограничивали их функции стройбатом или полицейским надзором. Еще была «борьба с партизанами». Но так уж получилось, что словацкие солдаты и офицеры, которые по задумке Рейха должны были с партизанами бороться, даже не сотнями, а тысячами сами в эти партизаны переходили. Особенно на завершающих стадиях войны.
Тем не менее 1 сентября 1939 года Словакия была единственной, кто совместно с Германией напал на Польшу. Ну, а 23 июня 1941 года эта страна официально объявила войну СССР.
С войной как-то не задалось
К слову, очень любопытен момент, как словацкие идеологи и пропагандисты объясняли вступление в эту войну, и реакция на это, собственно, населения. Война объяснялась тем, что СССР мешает традиционным и ключевым словацким ценностям: сохранению веры, христианско-католической церкви и независимости. Также продвигалась необходимость борьбы против большевизма, во имя справедливости, порядка и социального прогресса.
Нюанс в том, что Советский Союз просто в силу географии никакой особой угрозы для Словакии не представлял. И, более того, никаких планов у Москвы на довоенную Чехословакию целиком, либо на Словакию в отдельности не было.
И, вполне понятно, что эти пропагандистские нарративы особого отклика в умах и сердцах местного населения не нашли. Тем более что немцы, нет-нет, да и демонстрировали к словакам-союзникам откровенно пренебрежительное отношение.
Впрочем, у Тисо были и иные мотивы для самого активного включения армии в военные действия: расширение территорий и более выгодные границы с той же Венгрией, да и на Балканах.
Но, стоит повториться, Вермахт очень неохотно и ограниченно использовал словаков в непосредственных боевых действиях. Хотя Тисо и удалось направить на фронт от сорока до пятидесяти тысяч человек.
Правда, тут выяснилась еще одна неприятная для Вермахта особенность словацкой армии: крайне низкий технический уровень. Словаки банально не успевали двигаться в том же темпе, что и немцы.
Зато на территории той же Белоруссии словаки вступили с теснейший контакт с советскими партизанами и на систематическом уровне помогали им в борьбе с фашистами. Наиболее показательным примером здесь является судьба начальника штаба 101-го словацкого полка Яна Налепки, который так сотрудничал с партизанским движением, что в итоге был посмертно представлен к званию Героя Советского Союза.
Немцы, понимая, что словаки на восточном фронте – это не столько союзники, сколько проблема и головная боль, расформировывали их, передислоцировали, разоружали и определяли на строительные работы. Ну, и понятно, низводили до уровня «батраков».
Словацкое восстание
А в 1944 году уже и в самой Словакии стало понятно, что Германия терпит поражение, и ситуацию Рейху не переломить. В стране все эти годы имели место антифашистские настроения, которые с каждым годом все усиливались. И в итоге в августе 1944-го вспыхнуло словацкое национально-освободительное восстание.
А параллельно навстречу этому восстанию двигались советские войска под командованием маршала Конева. Сначала в рамках Львовско-Сандомирской наступательной операции, которая освободила всю территорию Украинской ССР, а потом и Карпатско-Дуклинской наступательной операции, перед которой стояла цель соединения со словацкими повстанцами и освобождения Словакии. К сожалению, цели этой операции полностью осуществлены не были. Красная Армия смогла продвинуться только на 50 километров вглубь Словакии и освободить около двухсот пятидесяти малых населенных пунктов.
Восстание же в итоге было подавлено немцами в октябре-ноябре 1944 года. Впрочем, словацкие партизанские группы активно действовали вплоть до окончательного прихода Красной Армии. Это случилось уже в рамках Братиславско-Брновской наступательной операции, которая продлилась с 25 марта по 5 мая 1945 года. Этой операцией командовал маршал Ростислав Малиновский. Советские войска в ходе ее освободили Словакию и получили прямой выход на Прагу.
Интересна, кстати, судьба Йозефа Тисо, словацкого прогерманского католического священника-диктатора. Отстранен от власти он был еще в процессе словацкого восстания. В апреле 1945-го он бежал сначала в Австрию, а потом в Баварию, где был арестован американцами в одном из монастырей капуцинов, в котором скрывался несколько месяцев. Тисо выдали новым властям Чехословакии. Над ним состоялся суд, в рамках которого он был приговорен к повешению. Место его захоронения вплоть до 2008 года было доподлинно неизвестно. Изначально власти скрыли могилу из боязни, что она станет «местом паломничества для католиков-фашистов». Но и в новейшее время «национальным героем» или хоть сколько-то значимой фигурой в исторической памяти словаков он не стал. И, по мнению большинства, просто «сдал» страну Гитлеру, сам, будучи банальным тоталитарным диктатором.
Что в итоге?
Понятно, что для Роберта Фицо предложение увековечить память маршала Конева – это не только дань исторической памяти, но еще и достаточно провокационный жест в реалиях актуальной политики. При этом, стоит отметить еще и определенную историческую иронию: Фицо – «правый» политик, Конев – маршал советской армии, то есть, военачальник идеологически «левого» государства.
Однако, если речь идет про историческую память и отказ от мифотворчества в угоду современной западной конъюнктуре, то, наверное, уже не так важно, кто тут «левый», а кто «правый». Видимо, и это тоже пресловутая «многополярность». Когда расхождения в идеологии ни в коей мере не влияют на главное – историческую правду.
Ранее «Точка» сообщала о том, как Украина отрезала Венгрию и Словакию от российской нефти.
Подготовил Александр Чаусов
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
