«Тихий переворот» в Афганистане может плохо кончиться и для Китая, и для России, считает российский политик, историк Дарья Митина.
Новый переворот в Афганистане прошел без хаоса 2021 года, когда талибы* рвались к власти. На этот раз и.о. министра Сираджуддин Хаккани, глава одноименной сети, сместил сторонников эмира Хайбатуллы Ахундзады, углубив раскол. Приказы лидера игнорируются, а его люди в МВД разоружены. Ситуация пахнет порохом: США спустя три с половиной года после бегства из Кабула вновь заговорили с талибами*.
По данным источников, в Дохе уже обсуждали размещение американской базы — логичное продолжение секретных договоренностей 2020 года. Но теперь Вашингтон играет на расколах: администрация Трампа требует контроля над «линией Дюранда» в обмен на военное присутствие. Ирония в том, что еще вчера делегации талибов*, мечтающих о выходе из списка террористов, блистали на форумах в России. Что происходит в мятежной республике и грозит ли волна афганского террора России? «Точка» обсудила это с российским политиком, историком Дарьей Митиной.
«Эмир растворился в пространстве»
В конце января 2025 года в Афганистане произошли события, которые эксперты называют «тихим переворотом». Исполняющий обязанности министра внутренних дел Сираджуддин Хаккани, вернувшись в Кабул после 13-дневного отсутствия, начал чистку правительства, отстранив сторонников эмира Хайбатуллы Ахундзады. Последний, по данным источников, сбежал и скрылся в секретном убежище после получения ордера на арест от МУС.
«Начнем с того, что Ахундзада не убежал — он растворился в пространстве. Это может означать что угодно: его гибель, временное затаивание или попытку сохранить влияние. Но важно другое: в Талибане* всегда существовало двоецентрие — кабульская и кандагарская группировки. Их противостояние определяло внутреннюю динамику», — комментирует ситуацию Дарья Митина.
Резиденция Ахундзады исторически находилась в Кандагаре, а не в Кабуле, что создавало «параллельные центры силы». Эксперт иронизирует над официальными заявлениями некоторых российских политиков о «консолидации власти» за три года правления:
«О какой консолидации можно говорить, если там министра по делам беженцев убили на территории его же министерства? И вообще, какая легитимность может быть у группировки, захватившей власть силой? Они ни разу не участвовали в выборах. Да, предыдущие правительства называли «марионетками», но они хотя бы проходили через общенациональные голосования».
Эксперт напоминает, что сам «Талибан*» десятилетиями саботировал избирательные процессы:
«На подконтрольных территориях они резали уши и пальцы тем, кто голосовал. Выборы — это всегда общенациональное событие, пусть и с оговорками. А в эмирате выборов не бывает по определению».
Много вопросов и к самому Ахундзаде. Его существование ставилось под сомнение даже в самом Афганистане; республика превратилась в эмират с мифическим эмиром.
«Первые два года его никто не видел. Фотографии публиковали со спины, с размытым лицом. Даже посвященные люди путали: эмир это или нет? Все это — часть мифа о «невидимом правителе», — поясняет Митина.
Что касается «национального характера» Талибана*, тут наша собеседница также высказывает много сомнений:
«Это не исконно афганское движение. Талибан* возник в Пакистане в 1990-х как проект джихадистов. Аль-Каида**, ИГИЛ*** — все это звенья одной цепи. Разница лишь в нюансах идеологии».
США, Китай и «пакистанский след»
Анализируя роль международных акторов, Митина указывает на двойную игру Вашингтона. Она напоминает, что в 2020 году США подписали соглашение с «Талибаном*», что само по себе — скандальный прецедент:
«Государство заключило договор с террористической организацией. Более того, были секретные протоколы, которые даже Россия не видела. По сути, американцы сами передали власть талибам*».
Просто напомним: в 2021 году США оставили в Афганистане арсенал на $7 млрд, включая бронетехнику, вертолеты и стрелковое оружие. По оценкам ООН, 60% этого оружия уже используется радикальными группировками, включая ИГИЛ***-Хорасан, ответственный за теракт в «Крокус Сити Холле». По мнению Митиной, после вывода войск в 2021 году Вашингтон регион не оставил. А теперь решил снова взять его в оборот в рамках линии противостояния с Китаем.
«Трамп уже заявил о возвращении. Речь идет о базе Баграм и контроле над Ваханским коридором — ключевым маршрутом для Китая. Это элемент противостояния США и КНР», — рассказывает Дарья Митина.
Надо отметить, Китай много лет пытался усилить свое влияние в регионе. Но столкнулся, что называется, с ментальными особенностями непреодолимой силы.
«Китай решил: раз они, так сказать, «большие друзья» Пакистана и Афганистана, то автоматически становятся главными партнерами региона. А раз Талибан* — это пакистанская прокси, то Пекин рассчитывал на все возможные концессии. Последние двадцать лет, с 2001 по 2021-й, китайцы пытались закрепиться в Афганистане с разных сторон. Заключили соглашение по добыче меди в Айнакском месторождении, вложили почти 30 миллионов долларов, но так и не запустили проект: рабочих убивали, риски зашкаливали — все пошло прахом. И конечно же, уход прежней кабульской власти китайцы встретили с оптимизмом — мол, теперь эксклюзивный доступ к афганским ресурсам обеспечен. Но прошло три года, а прорыва нет. А в Кабуле, например, аэропорт поделен между турками и катарцами. Прилетаешь — тебя досматривают то в катарской, то в турецкой форме. И как это сочетается с национальным суверенитетом?» — задается вопросом собеседница «Точки».
Замечательный сосед
Афганистан в Центральной Азии — отнюдь не «стабилизирующий фактор», а потенциальный детонатор. После прихода к власти Талибан*, по словам Митиной, активизировал вылазки на границах:
«В основном, конечно, афганско-таджикская граница страдает. Она большая, протяженная; афганско-туркменская тоже достаточно протяженная. Меньше всех страдает граница с Узбекистаном, но потому что она коротенькая. Там только одна провинция граничит с Узбекистаном. Этим объясняется гораздо более лояльная позиция Узбекистана по отношению к талибам*, чем, допустим, позиция того же Таджикистана. Они надеются, что эту границу удержат в случае чего. А Таджикистану, кроме как на Россию, рассчитывать не на что. Потому что наша 201-я там (военная база) как стояла, так и стоит. Так что степень уязвимости каждой из бывших среднеазиатских республик разная. Ну и, соответственно, разное отношение. От полного неприятия, как в Таджикистане, до попытки умаслить опасного соседа и попытаться как-то взаимовыгодно посотрудничать, как у узбеков. Ну, например, с Узбекистаном — в области водных ресурсов и энергии есть сотрудничество».
Кроме того, отдельный «праздник» начнется, если объединятся пакистанские и афганские талибы*. А это более чем вероятно.
«Если они создадут «Пуштунистан», это взорвет Пакистан. Две провинции — Белуджистан и Хайбер-Пахтунхва — могут отколоться. Это уже не гипотеза, а реальность: совместные атаки на пакистанскую армию уже идут», — рассказывает Митина.
Россия и «Талибан*»: или крестик снять, или…
Чем дольше Москва тянет с определением легитимности талибов*, тем более абсурдной становится ситуация. И началось это не сейчас, полагает Дарья Митина. Немало вопросов к действиям спецпредставителя президента РФ Замира Кабулова, который, по словам нашей собеседницы, был удивительно комплиментарен к «студентам».
По мнению Митиной, ряд докладов Кабулова приводили к искажению общей картины: «Мы испортили отношения с легитимным правительством, а теперь целуем в пятую точку людоедов».
Эксперт задается вопросом:
«Какой смысл дружить с режимом, который запрещает женщинам учиться? Наше посольство в Кабуле живет под охраной талибов* — это заложники. А когда пятистам афганским студентам, уже оплатившим обучение в российских вузах, запретили ехать в Россию, наш МИД промолчал».
В целом же Митина скептически оценивает экономические перспективы сотрудничества:
«Никаких проектов за 30 лет! Недра Афганистана не освоены из-за отсутствия инфраструктуры. Даже китайцы провалились. А мы? Мы просто теряем лицо, признавая террористов».
«Тупиковая ветвь эволюции»
Ситуация с правами женщин в Афганистане, по словам Митиной, — индикатор краха режима. Это единственная страна, где женщинам запрещено учиться. Сначала раздельное обучение, потом запрет вузовского обучения для женщин, теперь — школ для девочек. Как лечиться, если врачи-мужчины недоступны, а женщин-врачей нет?
«Это тупик. Вот МИД России приглашал талибов* обсуждать образование. С кем? С теми, кто законодательно уничтожил его для половины населения? Это абсурд».
Что касается борьбы с ИГИЛ***, о которой так много говорилось, итоги выглядят сомнительными.
«ИГИЛ*** вырос в 10 раз за три года. Наркотрафик переориентировался с героина на метамфетамин. Американцы финансируют талибов* под видом «экологических программ» и «программ женского лидерства» (применительно к Афганистану это особенно злая ирония). Все это никак не похоже на суверенитет. И если Талибан* падет, то, к сожалению не из-за внутреннего сопротивления (Фронт Национального Сопротивления Афганистана за три с половиной года так и не вышел за рамки Пандшерского ущелья и индивидуального террора), а из-за внешнего воздействия. Но пока что Талибан — единственная ресурсная сила в стране, беспощадно истребляющая любую оппозицию. А мир закрывает глаза на средневековье ради геополитических игр. Россия 30 лет «забивала болт» на Афганистан. Теперь мы пожинаем плоды: ноль влияния, посольство в заложниках. Это не прагматизм — это поражение», — полагает собеседница «Точки».
В сухом остатке
Текущий кризис в «Талибане*» не изменит кардинально позицию России, но усилит ее уязвимость. Ведь несмотря на планы сотрудничества в рамках «Большой Евразии» (транзитные коридоры, добыча лития), реальные проекты заблокированы отсутствием инфраструктуры и безопасности. США, ослабляя Китай через Афганистан, параллельно дестабилизируют Центральную Азию, что ударит по российским интересам. Как отмечала Митина в другом своем интервью:
«Мы не прагматики — мы жертвы собственной близорукости. Талибы* — это американский проект, и их следующая жертва — не Китай, а мы».
И даже малозаметный сегодня переворот может стать спусковым крючком для долгосрочных угроз — от терроризма до геополитической изоляции.
Ранее «Точка» рассказывала, зачем Кремлю друзья в Таджикистане и Киргизии.
Подготовила Анастасия Антонова
*Талибан — организация, запрещенная на территории Российской Федерации
**Аль-Каида — организация, запрещенная на территории Российской Федерации
***ИГИЛ — организация, запрещенная на территории Российской Федерации
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
