«Порох» мог стать карьеристом, но выбрал защищать свою страну. Больше года доброволец и потомственный военный бьет врага, который уже, кажется, все понял: все чаще недолетающие до наших украинские дроны не дадут соврать.
Боец из Новосибирска с позывным «Порох» – потомственный военный: дед прошел Великую Отечественную зенитчиком, отец служил во внутренних войсках. Солдат на СВО с сентября прошлого года, ушел на фронт добровольцем. Он мог далеко пойти по карьерной лестнице, но выбрал защищать свою Родину. «Точка» публикует интервью с воином в рамках проекта «Сибирь фронтовая».
– Почему решили пойти добровольцем?
Порох: Вопрос на самом деле для меня сложный. Я четко знал, что со своими возможностями могу идти дальше по жизни по «гражданке», но споткнулось о следующее. Во-первых, семья: мать – учитель, отец – военный, такие люди являются основой нашего государства. Во-вторых, я очень долго занимался военно-спортивной подготовкой и туризмом. Я четко знал, где могу быть полезен, и четко знал, в какой сфере я могу быть полезен здесь конкретно.
– В армии были?
П.: Я не служил. Со всей базой, которую я мог усвоить, я уже пришел сюда сам. Работал организатором конкурсных поставок по 223 ФЗ, и когда пришел в военкомат, мне сказали: «Ты карьерист, иди отсюда. Мы не дадим тебе военник, не морочь людям голову». Меня ждали в организации в Сколково на прямые продажи, там технические специалисты требовались, зарплата хорошая. Жене я сказал, по крайней мере, так, что я сейчас увольняюсь, перехожу в твою контору работать. Вот, перешел.
– Как супруга отреагировала на подписание контракта?
П.: Долго, два месяца переживала.
– Часто общаетесь?
П.: Просто приятно, что «доброе утро» пишет каждый день. Даже если я не прочитаю.
– Какими были первые дни на фронте?
П.: Сначала было страшно. Было страшно довольно большой промежуток времени, когда мы попали под первый обстрел, потому что толком еще не знали, что нужно делать.
– Что пугало больше всего?
П.: «Баба-Яга» ночью – это очень страшно, потому что просто ты же не понимаешь – в течение дня видели твое передвижение или не видели, но факт в том, что если ты слышишь, как она летит, ты примерно уже прикидываешь, что деваться тебе особо некуда. И наперед ты не знаешь, летит ли она к тебе. Этот момент жужжания мопедов самый критичный в плане того, что ты ограничен в пространстве, и по факту твой блиндаж может стать твоей могилой. FPV – тоже достаточно страшно. Легкая доступность, и оно сейчас очень широко применяется в нашем направлении. Очень много прилетало, очень много видели «эфпивишек» как таковых. Но их тоже можно обмануть, если ты оказался не на открытом пространстве, а в месте с препятствиями и дырками в земле, то выжить, в принципе, можно. Хочу спасибо сказать одному человеку с позывным «Большой» – тоже из разведки. С двух патронов сбил FPV в лесу, это позволило нам не подорваться.
– Как преодолеть страх в таких ситуациях?
П.: Обязательно нужно слушать взрослых людей. Взрослые – это не те люди, которые взрослые по возрасту, это те, которые прошли здесь какую-то часть своего отрезка жизни и остались живы. Эти люди являются самыми ценными специалистами, которые вам расскажут все, как нужно делать.
– Какие чувства испытываете к врагу?
П.: Я считаю, любой человек, который поднял оружие и сумел компенсировать отдачу массы своего тела, должен быть уничтожен. Назвать это жестокостью я не могу. Разве я могу назвать жестокостью то, что я защищаю свою страну?
– Говорят, что слишком часто украинские дроны не взрываются. Так ли это?
П.: Это же техническая ошибка. Когда ты видишь, что эта ошибка превращается в определенную статистику, ты понимаешь, что, может, на той стороне есть люди, которые уже поняли всю суть происходящего, и выполняют свою работу спустя рукава, понимая, что хоть так они могут помочь окончанию всего этого. Мое мнение такое. Наш оппонент – это не однородная масса с определенным мнением. Зачастую там есть люди, которые попали туда случайно, и эти люди тоже выполняют свою работу. В зависимости от своей работы они чем-то могут помочь.
– Как относитесь к местным жителям?
П.: Неизвестна предыстория этих жителей. У них есть братья, сестры, дяди, тети, и где они находятся – ты не разберешься. А какая информация нужна этому человеку, который к тебе проявляет лояльность, что он от тебя хочет – это всегда вызывает подозрение. Поэтому лучше сразу ограничить общение. Не быть грубым, не быть резким, [а быть] доброжелательным.
– О чем волнуетесь больше всего?
П.: Что вдруг тебя не передадут твоим близким. Самое плохое в этом случае – это когда твои близкие не знают, что с тобой. У них остается надежда и в этом случае надежда работает в обратную сторону. Поэтому я волнуюсь здесь больше за то, что если со мной что-то случится, что от моего тела ничего не останется или оно где-то затеряется. Я больше за это переживаете.
– Кому передадите привет?
П.: Мать – привет! Супруга Анастасия – привет! «Новоторг» – привет!
Ранее «Точка» публиковала интервью с бывшим учителем, который рассказал, как предки спасли ему жизнь в бою.
С начала специальной военной операции на защиту Родины с оружием в руках встали тысячи жителей Новосибирской области. Каждый из них – герой. Информационное агентство «Точка» представляет специальный проект «Сибирь фронтовая» – цикл эксклюзивных интервью с русскими воинами с передовой. Авторы проекта: Ростислав Антонов, Анастасия Антонова.
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
