В российском экспертном политическом сообществе активно обсуждается внедрение ИИ в избирательные процессы в рамках выборов в Госдуму в 2026 году.
Искусственный интеллект и нейросети будут максимально широко использоваться в политических процессах и выборах в Госдуму в следующем году. Это сулит как определённые плюсы в смысле обработки запросов от избирателей, так и риски в виде массовых манипуляций, незаконной обработки персональных данных и роста недоверия населения к политической системе. О том, как нейросети могут изменить восприятие публичной политики россиянами раз и навсегда, читайте в материале ИА «Точка».
Нейросеть «нарисует»
Подготовка к выборам в Государственную Думу России в 2026 году постепенно начинается. При этом в самом неожиданном ключе. Уже несколько месяцев профильные специалисты, политтехнологи, депутаты и иные эксперты обсуждают активное применение в ходе будущей кампании искусственного интеллекта и нейросетей.
Нейросети, к слову, в политике на уровне прототипов используются уже сейчас. Как в легальных, так и в «серых», а то и «черных» технологиях. Самый известный легальный проект – это нейросеть «Жириновский» партии ЛДПР. Нелегальная же продукция – это так называемые «дипфейки», направленные против отдельных политиков и чиновников.
При этом, как указывают эксперты, на текущий момент отдельного законодательства, которое бы регулировало использование ИИ и нейросетей именно в рамках избирательных процессов, – нет. Есть законы, которые регулируют «цифровую деятельность» вообще, и пока их достаточно.
Что же касается использования нейросетей в агитации, то довольно откровенно об этом в интервью «Ведомостям» высказался юрист Олег Захаров:
«В конце концов, презентация кандидата лучше, чем он есть на самом деле, – это и есть задача политтехнологий, с этим ИИ и помогает».
Сейчас речь идет о том, что ИИ может помочь в генерации агитационных роликов, стать помощником кандидата, чётче формулируя наиболее острые запросы избирателей, даже стать помощником электоральных юристов. Это если говорить про легальное использование.
Но, помимо этого, в нейросети можно загружать огромные массивы данных, в том числе и персональных, которые будут работать с запросами избирателей и таргетировать агитацию для них. Притом в масштабах и со скоростью, невиданными ранее.
По поводу того, что такая работа с персональными данными незаконна от слова «совсем», все участники процесса в курсе. Но соблазн такого использования передовых технологий слишком велик, что станет определенным вызовом уже для правоохранительных органов.
По словам политтехнолога Валентина Бианки из все того же материала «Ведомостей»,
«Степень легальности – другой вопрос. Но то, что очень эффективно, будет делаться, даже если нелегально».
Особенно с учетом того, что сейчас избиратели, которые одновременно и пользователи многочисленных социальных сетей, сами оставляют о себе огромное количество информации в публичном доступе, которая может быть загружена в нейросеть, чтобы понять, как далее агитировать таких пользователей.
Еще один возможный вариант использования нейросетей – это сбор пожеланий и «наказов» избирателей, их обработка и интеграция в программы партий. Речь сейчас заходит уже о создании «ИИ-помощников» для кандидатов и партий. Такие программы в теории должны будут фильтровать информационный шум и вычленять действительно важные запросы от электората. И, более того, формулировать ответы на эти запросы.
«Кибер-айсберг» и его подводная часть
В этом смысле крайне интересным является доклад «Приближение кибер-айсберга», опубликованный на сайте Центра политической конъюнктуры (ЦПК) еще в конце марта этого года. Исследователи там делают следующие выводы по поводу применения ИИ на выборах всех уровней:
«Технологии ИИ к 2026 году станут обязательным атрибутом успешной кампании.
Обкатка ИИ в условиях сжатых сроков предвыборной кампании может привести к ошибкам, сбоям и неудовлетворительным результатам.
Использование технологий ИИ будет создавать огромный отрыв от тех, кто работает по старинке.
Технологии ИИ повышают вариативность практик вмешательства в электоральные процессы, что актуализирует вопросы защиты выборов.
Даже если избиратель в рамках кампании не столкнется с технологиями ИИ напрямую, так или иначе каждый участник выборов попадет под косвенное влияние технологии».
Факторы риска использования партиями и кандидатами нейросетей естественным образом приводят к тому, что для мониторинга и контроля ИИ будет использован и Центризбиркомом.
В докладе ЦПК говорится о том, что наиболее вероятным и ожидаемым вариантом работы новых технологий для ЦИК будет экспертиза собранных подписей, проверка лозунгов и агитации на законность, а также помощь в выявлении нарушений непосредственно на избирательных участках в дни голосования, а то и идентификация избирателей с помощью биометрии.
В общем, картина выглядит как бой одних «роботов» с другими «роботами», где место человека как-то незаметно уходит на второй план.
И вот здесь уже следует поговорить про пресловутый человеческий фактор. В докладе ЦПК указывается один очень важный момент:
«ИИ может не просто показывать политическую рекламу, а адаптировать ее под психологические слабости избирателей. Например, одним группам пользователей будут показываться пугающие прогнозы («если ваш кандидат проиграет, начнется экономический кризис»), другим — вызывающие гнев материалы (обвинения в коррупции оппонентов). Технологии машинного обучения позволяют подбирать персонализированные эмоции, усиливая воздействие пропаганды».
То есть речь идет про банальное манипулирование массовым и индивидуальным сознанием. Такое манипулирование рано или поздно вскрывается. И вызывает резкое недоверие. В случае с выборами не только к кандидату или партии, нейросети которых были озадачены манипуляциями, но и ко всей избирательной системе в целом. А вот это уже может привести к весьма «интересным» результатам и по явке, и по уровню протестности, и по уровню восприятия легитимности всей политической системы страны народом.
Здесь, конечно, стоит помнить, что пока искусственный интеллект собственно интеллектом не блещет. Об этом говорят и последние исследования, и непосредственный опыт обывателей. Любой пользователь условной сети «Вконтакте» прекрасно видит в своей ленте, насколько «эффективно и адресно» работает для него таргетирование рекламы в этой социальной сети.
Есть еще и логика работы с нейросетями в России. В нашей стране активно разрабатываются отраслевые ГОСТы для работы с ИИ, о чем «Точка» подробно писала ранее. В данном случае это не просто правила, а целая мировоззренческая модель взаимодействия человека и программы, где программа – всегда и только инструмент при квалифицированном операторе в виде живого человека. Так что говорить о «битве роботов» в чистом виде все же не приходится.
Что в итоге?
Однако, возвращаясь к избирательным процессам, понятно, что нейросети станут, а вернее, уже активно становятся их неотъемлемой частью. Впрочем, как и всех сфер жизни человеческого общества. Со всеми плюсами и минусами такого подхода.
В России все же довольно консервативная политическая модель, поэтому, думается, нейросети в политическом поле все же будут определенным образом ограничиваться. Да и электорат, понимая, например, что общается не с кандидатом, а с его ботом на основе нейросети (а понять это на современном этапе довольно легко), будет реагировать весьма негативно. Что заставит уже кандидатов подходить к новым технологиям с изрядной осторожностью.
Но вот идеи о сборе и верификации запросов избирателей, более точное формулирование политических программ и более оперативная обратная связь кандидата с его электоратом – все это звучит, как минимум, перспективно. Вопрос тут в том, насколько к 2026 году разовьются нейросети, и насколько грамотно с ними будут к тому моменту работать «операторы».
Ранее «Точка» сообщала о том, что Россия продолжает оставаться в числе мировых лидеров по развитию и внедрению ИИ во все сферы жизни.
Подготовил Александр Чаусов
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
