Малая авиация может решить проблему перехвата вражеских беспилотников в небе над территорией старой России. Технологии, опыт и идеи уже есть.
Не так давно Украина атаковала ударными дронами завод «Кремний Эл» в Брянске. Силы ПВО перехватили 13 целей, но 14-й БПЛА попал в задние предприятия. И это далеко не первый подобный случай. Все помнят кадры с пожарами на нефтеперерабатывающих заводах и даже поврежденную загоризонтную радиолокационную станцию «Воронеж», которые как раз атаковались барражирующими боеприпасами. О том, как Россия может бороться с вражескими беспилотниками, корреспондент «Точки» поговорил с частным пилотом Константином Анисимовичем. Подробности читайте в нашем материале.
Малая авиация поможет
— Константин, недавно вражеские дроны в очередной раз атаковали нашу территорию. Пострадал завод «Группы Кремний Эл», крупнейшего предприятия микроэлектроники в России. Существуют ли какие-нибудь способы защититься от подобных атак, не используя классические ПВО и боевые машины?
— Недавно демобилизованный по ранению боец предложил идею использовать парапланы для борьбы с разведывательными дронами противника. Но они для этих целей не годятся, потому что очень тихоходные и имеют серьезные ограничения по погоде. Зато для подобных целей отлично подходят легкомоторные самолеты и гражданские вертолеты.
У нас есть примеры использования Ми-28 и Ка-52 для противодействия украинским дронам, но это большие, серьезные машины, у которых один час полета довольно дорого стоит, и они нужны для других задач. Их применяют только потому, что всю территорию страны невозможно закрыть зенитными батареями. А украинский способ борьбы с дронами при помощи мобильных групп ПВО на джипах, с моей точки зрения, какая-то порнография. Это пустое расходование ресурсов, так как мобильная группа может подкараулить БПЛА только возле объекта, который она защищает. и зачем тогда нужен джип, если можно поставить возле арсенала или нефтеперерабатывающего завода (НПЗ) просто вышки с зенитными пулемётами?
Объектовое ПВО тоже не может решить всех вопросов, потому что, опять же, все объекты не закроешь. Да и не дает оно стопроцентных гарантий. Соответственно, идея перехвата дронов в воздухе напрашивается сама собой.
— Какие машины подойдут для воздушного перехвата?
— Это могут быть легкомоторные самолеты семейства Cessna или же вертолеты типа Robinson R44, которые вполне могут догнать цель, летящую со скоростью в 100-150 километров в час. Единственное, что для этого нужно — бортовая и наземные системы целеуказания. Полагаться на визуальное обнаружение можно только тогда, когда до БПЛА осталось два километра и он будет виден. А разведывательные дроны еще меньше, у них размах крыла, может быть, два метра всего и его разглядишь вообще только с 500 метров.
Чтобы обнаруживать цель ночью, нужно действовать так же, как действовали истребители во время Второй мировой войны. То есть нужно иметь бортовой радар и мощный прожектор, чтобы подсвечивать цель. Так что нужны пеленгаторы или бортовые радары, особенно если речь идет о перехвате барражирующих боеприпасов, которые практически до самой цели летят в режиме радиомолчания.
— Хорошо, как непосредственно может происходить уничтожение вражеских БПЛА?
— С учетом тактико-технических характеристик дронов нужно устанавливать на самолете и вертолете автоматическое оружие. Желательно пулеметы с промежуточным калибром (5,45-мм ручной пулемет Калашникова), чтобы отдача была не такой сильной. Экипаж такой машины должен состоять из двух человек: летчик и стрелок-оператор радара.
На земле фиксируется полет вражеского дрона, после чего в небо поднимается машина, которой сообщают примерный квадрат, где была замечена цель. Она сближается с ней, идет одним курсом и стрелок старается как можно быстрее поразить БПЛА. Дрон — цель маломаневренная. Соответственно, самолет может подойти с нужного ракурса, условно говоря, плюс-минус, градусов 30. Это более, чем достаточно для обстрела.
— А как быть с разведывательными БПЛА, летающими в нашем приграничье, на линии фронта в Донбассе?
— Сейчас на фронте их пытаются сбивать при помощи FPV-дронов, но это происходит с переменным успехом. Соответственно, также можно прибегнуть к легкомоторной авиации, только применять ее не на первой линии, а где-нибудь в 10 километрах от передка, в тыловых районах. Где, условно говоря, ПЗРК Stinger не достанет, где условно безопасно летать.
Если у тебя нормально все с ответчиком и решена проблема дружественного огня, то где-то на 10 километров к передку будет нормально. Противник же не станет подтягивать комплексы Patriot на ноль, его быстро сожгут. А вот наши самолеты смогли бы уничтожать вражеские дроны-разведчики.
Цена вопроса
— Дорого будет обходится такое удовольствие?
— Стоимость легких самолетов и вертолетов не очень велика. Цена поддержанной Cessna достаточно скромная, условно говоря, на вторичном рынке ее в отличном состоянии можно купить миллионов за 15. Вертолет Robinson обойдется чуть дороже, в районе 40 миллионов. Скорее всего даже радар может обойтись дороже. Я просто не знаю цены на компактные радары, да и в целом это вопрос больше к товарищам из Министерства обороны.
— Сколько в количественном выражении может потребоваться самолетов и вертолетов? Как быть с обслуживанием?
— Точное количество не скажу, но это явно сотни единиц. На вторичном рынке их много, можно покупать и у соседей, союзников — Китай, Индия, Казахстан. Да, у нас дроны атакуют довольно часто и те же самолеты будут часто взлетать, но нужно помнить, что ресурс планера фактически неограничен, а ресурс двигателя до капремонта порядка 2000 часов, это реально много.
Можно купить ту же Cessna с остаточным ресурсом в 1000 часов, и она прекрасно это время отлетает, а когда формально эти часы истекут, можно продолжать эксплуатировать двигатель по состоянию, пока нет стружки в масле. В любом случае, двигатели Continental весьма надежные, их можно эксплуатировать по состоянию в пару тысяч лишних часов. Опять же, через параллельный импорт можно закупать запчасти через тот же Китай, Индию и Казахстан.
— Понятно, а как быть с правовой стороной вопроса? Гражданский человек не имеет права использовать автоматическое оружие.
— Ну, смотрите, пилота можно нанимать гражданского, тут проблем нет. А вот стрелок все же должен быть военнослужащим. То есть это должна быть какая-то коллаборация, допустим, руководства НПЗ и Министерства обороны. Военное ведомство должно разработать какие-то правовые нормы для применения своих людей в гражданской отрасли.
Но в то же время это может быть организовано иначе, под патронажем МО. Пилота можно было бы использовать в качестве гражданского служащего Минобороны, у ведомства же есть медики, повара, уборщики и так далее, и вот будет еще одна должность — летчик. Тем более это работа не на передке, а в глубоком тылу, на нашей территории. В то же время ведомству предстоит решить еще один важный вопрос — снизить вероятность дружественного огня, чтобы операторы зенитных орудий на земле не сбили свой же самолет ПВО. В любом случае этим вопросом должны заниматься в МО.
— Министерство обороны пойдет на такое?
— Да кто ж его знает. В любом случае, здесь прежде всего работает военная экономика. БПЛА хороши низкой ценой и соответственно массовостью. Нам же нужно помнить о том, что ущерб они могут принести серьезный, поэтому целесообразно будет применять легкомоторную авиацию, а не такие мощные боевые машины, как Ми-28 или Ка-52. Далее — ракеты ЗРК тоже обходятся дороже, чем Cessna или Robinson и зарплаты экипажу.
Главный вопрос, который предстоит решить — увязка работы таких экипажей с работой наземных ПВО. Должна быть система целеуказания, которая раздавала бы курс, направление, эшелон, а еще распределяла цели, условно кто какой беспилотник сбивает. При этом, поскольку случаи воздушного перехвата боевыми вертолетами уже точно зарегистрированы, это говорит о том, что какая-то система у Минобороны уже есть. Так что можно дополнить использование тяжелых боевых вертолетов более легкими, или же самолетами.
— В общем, для реализации этой идеи фактически нужно лишь политическая воля?
— Нужно волевое решение Минобороны. Важно, чтобы военное ведомство пришло в движение. Сейчас нет экономически оправданного способа ликвидации тех же «Аэропрактов» A-22 (украинский гражданский самолет, переделанный в барражирующий боеприпас).
С моей точки зрения все должно быть реализовано примерно так: закупка самолетов, их модификация, отработка на полигонах, чтобы выявить все болезни и устранить их. А дальше уже можно применять непосредственно в боевых условиях. По времени все это дело займет приблизительно три месяца.
Риск — неизбежное зло
Предложение Константина Анисимовича оценил глава МОЗПП «Гражданский патруль» Ростислав Антонов. В интервью нашему изданию он заявил, что идея действительно рациональна и ее можно использовать для защиты объектов инфраструктуры.
«Мы видим, с какой интенсивностью летят дроны в сторону наших нефтеперерабатывающих заводов и крупных промпредприятий, как страдает Курская, Белгородская области, как страдает Воронеж, Ростов и другие регионы. Поэтому, безусловно, предложение рационально, по крайней мере для рассмотрения. Второй момент – так называемые глаза, когда запускают наблюдательные дроны. На них тратить противоракеты дорого, а вот с помощью легкомоторной авиации их достаточно просто можно сбивать. И дешево, что самое главное. Это тоже предмет для экспертной дискуссии», — отметил эксперт.
Антонов напоминает, что также была идея использовать для этих же целей парапланы, но она оказалась не очень эффективной. Депутат добавил, что проблема постоянных налетов дронов существует давно и они требует решения, при этом легкомоторная авиация это как раз такое решение, которое возможно можно достаточно оперативно внедрить.
«В частности, у нас есть производители самолетов. Допустим я знаю, что разрабатывали инновационный самолет на CибНИА в Новосибирске (один из крупнейших научно-исследовательских и испытательных центров авиационной и космической отраслей России — Прим. ред.). Он работает на аккумуляторах, а не двигателе внутреннего сгорания. У нас есть достаточно проверенные самолеты Cessna, есть другие самолеты, которые могли бы также использовать переоборудовать под задачи, стоящие перед фронтом», — продолжил народный избранник.
Касаясь правовых вопросов использования гражданской техники для военных нужд, Ростислав Антонов подчеркнул, что существует два варианта решения проблемы. Первый подразумевает полную передачу данной техники под ведомство какой-либо военной структуры: Росгвардии или же Министерства обороны.
«Второй вариант: межведомственное взаимодействие. Допустим, крупное предприятие приобретает самолет, оборудует его под возможность использования в качестве ПВО, а непосредственно с оружием работает человек от Росгвардии. Стрелок прикомандирован, он отвечает за средство поражения. Понятно, что хотелось бы не использовать средства ПВО возле крупных городов, но, к сожалению, мы сейчас находимся в таких обстоятельствах, что это неизбежно и есть возможен вред при падании каких-то боеприпасов. […] Вред от отсутствия эшелонированный ПВО намного больше, чем возможный риск от ее работы. Приходится на эти риски идти», — заключил собеседник издания.
Ранее «Точка» писала, что за последние два года фронт перешел от мощных наступательных операций к штурмовым действиям малых групп. Виной всему огромное количество ударных БПЛА, охотящихся теперь даже за одиночными целями. По этой причине русской армии нужен новый тип беспилотников — дроны-истребители.
Подготовил Сергей Дзержинский