Нефтебазы и топливные резервуары горят по всей России. Так, в Ростовской области пришлось вводить режим ЧС из-за пожара в Каменском районе после удара БПЛА. Люди по всей стране задаются вопросами: сколько это будет продолжаться и почему руководство не может защитить «черную кровь» нашей экономики. Ответы на эти вопросы искала «Точка».
Деньги сгорают на глазах
В ночь на 28 августа жители поселка Молодежный в Каменском районе Ростовской области услышали громкий хлопок и увидели уходящий в небо столб черного дыма. Это на территории горящей неподалеку нефтебазы произошла разгерметизация одного из резервуаров.
Официально о пожаре и ходе противостояния огнеборцев с открытым горением никто не сообщал. Telegram-канал Baza уточняет, что после взрыва пламя охватило соседнюю цистерну. В общей сложности, на месте работали больше 200 человек, пожарные пытались не допустить распространения пламени на большую площадь.
Сам пожар начался после того, как по базе «Атлас» влетела вражеская «птичка». Как рассказал губернатор региона Василий Голубев в личном Telegram-канале, около 3:00 силы ПBO обнаружили и сбили таких четыре штуки.
«По предварительным данным, пострадавших нет, информация уточняется», — сообщил чиновник.
Сам комбинат появился в 1963 году и сразу начал использоваться как хранилище нефтепродуктов для обеспечения Кавказской зоны. В 2020 году на его территории прошли учения Росрезерва и Минобороны России, во время которых отрабатывался вопрос отпуска топлива для нужд армии.
И это далеко не первый объект топливо-энергетического комплекса в регионе, который «небратья» пытались разрушить за последнее время. Так, 18 августа губернатор Голубев сообщил что после атаки в Пролетарске загорелось дизельное топливо на нефтебазе:
«В результате падения обломков на территории промскладов в Пролетарске произошло возгорание дизтоплива. К тушению привлечены подразделения пожарных».
По словам Голубева, тушение огня пожарные прерывали из-за повторной атаки, никто не пострадал.
Также стоит напомнить о нападении на один из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов России — Омский НПЗ. В результате налета прогремел мощный взрыв на установке первичной обработки нефти АВТ-11, пострадали два работника предприятия. Начался пожар — загорелось технологическое оборудование, а площадь возгорания составила 1000 кв. метров. К месту происшествия сразу прибыли 15 расчетов пожарной охраны.
Поражение флагманского объекта «Газпромнефти» сразу напомнило о горячей зиме, когда враг устраивал чуть ли не каждодневные удары по НПЗ в европейской части страны, от Туапсе до Нижнекамска. Тогда это привело к тому, что Россия сократила производство бензина и других нефтепродуктов на 14%, а на предприятиях начались ремонты, которые длились до полугода.
И тут необходимо понимать, что от сохранности объектов топливо-энергетического комплекса зависит вся экономика страны. Ведь разрушение инфраструктуры приводит к увеличению стоимости бензина и для рядового населения.
Охотиться или отпугивать?
С каждым днем военные технологии совершенствуются, в том числе и у нашего противника. Тем более, что на его режим работает практически весь BПК стран Альянса, они делятся данными разведки, предоставляют доступ к технологиям создания БПЛА из подручных средств. Это увеличивает угрозы не только для военных объектов России, но и для предприятий нефтяной промышленности.
Все это ставит перед нашими властями и руководителями крупных компаний топливо-энергетического комплекса вопрос противодействия копеечным машинам, способным пролетать огромные расстояния и поражать заводы и НПЗ. Перехватывать подобные объекты сложно, но в принципе возможно. И для этого есть несколько методов.
— К первому, самому банальному, можно отнести наращивание на цистерны с топливом специальных сетей или решетчатых сооружений, наподобие «мангалов», которые появляются на российских танках в зоне СВО. Но они отлично работают против небольших «птичек», а вот сдержать прямой прилет системы самолетного типа уже не получится. Скорость, инерция и вес борта проломят любую защиту и подорвут цель.
— Также можно предоставить сотрудникам службы охраны НПЗ специальные антидроновые ружья, однако, как показывает практика, чаще всего они не работают, так как противник постоянно меняет рабочие частоты управления. В ход можно пустить ружья 12-го калибра для физического уничтожения подлетающего объекта, но и они также работают только против мелких «птиц». А вот поразить из «Сайги» крупную цель уже не получится. К тому же необходимо решить вопрос предоставления возможности использовать огнестрел гражданским персоналом объекта.
— Следующее средство противодействия — системы PЭБ. Предприятиям нужны такие установки, которые будут давить все частоты, на которых летают вражеские беспилотники. При этом необходимо создавать такие условия, чтобы они в принципе не могли подлетать близко к объекту, так как даже в случае подавления цель будет способна по инерции двигаться еще пару километров и нанести урон.
Теоретически можно размещать средства PЭБ на подступах к НПЗ и работать они должны в режиме нон-стоп.
«Купол PЭБ можно создать, но НПЗ — это огромная структура, огромные территории и какой мощности должна быть установка, чтобы ее защитить?» — задает риторический вопрос военный эксперт ТАСС, полковник в отставке Виктор Литовкин.
Собеседник «Точки» также отмел еще один вариант — мобильные средства ПBO на базе пикапов с крупнокалиберными пулеметами. Но с ними все не так просто, главные проблемы – низкая точность и невозможность быстро добраться до отделенных участков защищаемого объекта, то есть вновь проблема территории.
Миссия выполнима
Единственной оставшейся возможностью становится перехват «птичек» ЗPК среднего звена.
«Необходимо “Панцирь-С1” иметь как минимум. Нужно следить за воздушной обстановкой вокруг НПЗ при помощи радиолокационных станций, других способов нет. Ну и еще нужны наблюдатели, которые будут визуально следить за происходящим. Да, все это будет требовать больших расходов, будет большая нагрузка на бюджет, но по секрету могу сказать, что владельцы НПЗ могут себе позволить нагрузку на бюджет», — рассказал корреспонденту «Точки» Литовкин.
По словам аналитика, при таком решении властям будет необходимо разработать механизм взаимодействия руководства нефтяных компаний и структуры Минобороны, так как все системы ЗPK и ЗРПК представляют собой военные технологии, которыми не могут распоряжаться люди гражданские.
«Нужно руководителям НПЗ как-то договориться с военным ведомством, чтобы оно помогало защищать, потому что это очень важно. Есть фантастический рецепт — Минобороны выделяются безвозмездно тысячи тонн топлива, а военные берут на себя обязательcтво защищать объекты. Главное, чтобы такая возможность была, потому что у МО тоже не бесконечный набор средств ПBO и не бездонное количество специалистов, которые могут использовать системы. Все это имеет ограниченный ресурс и в основном поставляется в зону СВО», — заключил Виктор Литовкин.
К слову, операторами ЗPK могут выступать ветераны спецоперации, которые получили ранения и решили остаться на гражданке. Их найм может высвободить личный состав и задействовать его в работе «за ленточкой». Но остается решить проблему с количественным составом систем противодействия, а это, напомним, в интересах всех без исключения сторон.
Ранее «Точка» писала, что ответственность за атаки на русские перерабатывающие заводы взяло CБУ. Еще в марте противник обстрелял предприятия в Кстове, Киришах и Рязани.
Подготовил Сергей Дзержинский
Подписывайтесь и читайте нас в удобном формате в соцсетях: ВКОНТАКТЕ, ДЗЕН и ТЕЛЕГРАМ
